Неточные совпадения
Нападки ее на мою философию были оригинальны. Она иронически уверяла, что все диалектические подмостки и тонкости — барабанный бой, шум, которым трусы
заглушают страх своей
совести.
Представляя слуг и рабов распутными зверями, плантаторы отводят глаза другим и
заглушают крики
совести в себе.
Все против Катерины, даже и ее собственные понятия о добре и зле; все должно заставить ее
заглушить свои порывы и завянуть в холодном и мрачном формализме семейной безгласности и покорности, без всяких живых стремлений, без воли, без любви или же научиться обманывать людей и
совесть.
Три дня после роковой ночи, в девять часов утра, Германн отправился в *** монастырь, где должны были отпевать тело усопшей графини. Не чувствуя раскаяния, он не мог однако совершенно
заглушить голос
совести, твердившей ему: ты убийца старухи! Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков. Он верил, что мертвая графиня могла иметь вредное влияние на его жизнь, — и решился явиться на ее похороны, чтобы испросить у ней прощения.
Кто живал зимою в деревне и знает эти длинные, скучные, тихие вечера, когда даже собаки не лают от скуки и, кажется, часы томятся оттого, что им надоело тикать, и кого в такие вечера тревожила пробудившаяся
совесть и кто беспокойно метался с места на место, желая то
заглушить, то разгадать свою
совесть, тот поймет, какое развлечение и наслаждение доставлял мне женский голос, раздававшийся в маленькой уютной комнате и говоривший мне, что я дурной человек.
Через час он опять сел в свои дровни. Он добыл целый рубль, продав вперед пять возов дров на сходных сравнительно условиях. Правда, он клялся и божился, что не пропьет этих денег сегодня, а сам намеревался это сделать немедленно. Но что за дело? Предстоящее удовольствие
заглушало укоры
совести. Он не думал даже о том, что пьяному ему предстоит жестокая трепка от обманутой верной супруги.
Нина Александровна. Слушайся более голоса сердца, Лена!
Совесть, долг — не пустые слова. Кто думает их
заглушить в себе, тот ни покоен, ни счастлив быть не может.
Иногда он и принимал намерение исправиться; но, к несчастью, самолюбие так в нем было сильно, что
заглушало голос
совести, и он день ото дня становился хуже и день ото дня товарищи менее его любили.
О, если б я, от дней тревог
Переходя к надежде новой,
Страницу мрачную былого
Из книги жизни вырвать мог!
О, если б мог я
заглушитьУкор, что часто шепчет
совесть!
Но нет! Бесплодной жизни повесть
Слезами горькими не смыть!
Закачивают ребенка не затем, чтобы избавить его от того, что заставляет его кричать, а затем, чтобы он не мог кричать. То же мы делаем с своей
совестью, когда
заглушаем ее для того, чтобы угодить людям. Мы не успокаиваем
совесть, но добиваемся того, что нам и нужно было: не слышим ее.
Люди не считают дурным есть животных оттого, что ложные учителя уверили их в том, что бог разрешил людям есть животных. Это неправда. В каких бы книгах ни было написано, что не грех убивать животных и есть их, в сердце каждого человека написано яснее, чем в каких бы то ни было книгах, что животных надо жалеть и нельзя убивать также, как и людей. Мы все знаем это, если не
заглушаем в себе
совести.
Люди враждуют друг с другом и знают, что это нехорошо, и вот, чтобы обмануть себя,
заглушить в себе
совесть, придумывают оправдания своей враждебности. Одно из таких оправданий — это то, что я лучше других людей, а они не понимают этого, и вот от этого я не могу сходиться с ними; другое оправдание — это то, что моя семья лучше других семей; третье — что мое сословие лучше других сословий; четвертое — что мой народ лучше других народов.
Осудить себя за чувство к Цезарине, задушить его, выгнать его вон из сердца, — но опять-таки возможно ли это, когда это чувство, Бог весть как и когда, незаметно и невольно, но так могуче овладело им, когда из-за него он всю будущность, всю жизнь свою поставил уже на карту, когда бесповоротно сказано себе: «aut Caesar, aut nihil», когда наконец и теперь, после этой записки, после всех колючих укоров
совести, после сознания своей неправоты, это проклятое чувство наперекор всему — и рассудку, и долгу, и
совести, — вот так и взмывает его душу, как птицу в ясную высь, в неизвестную даль и все
заглушает, все уничтожает собою.
Чтобы
заглушить как-нибудь все громче и громче поднимавшийся со дна души голос
совести, Васса старалась быть как можно веселее и развязнее. Первая, ныряя зайцем в снегу, она добежала до заветного уголка сада и кинулась к ящику.
Киченье Бодростина слегка задело плебейские черты характера Синтянина, и он ядовито заметил, что ни в чем произошедшем с Глафирой чуда не видит и ничему не удивляется, ибо Глафире Васильевне прошли годы искать в жизни только одних удовольствий, а названным Бодростиным почтенным дамам-аристократкам вообще нечего делать и они от скуки рады пристать ко всему, что с виду нравственно и дает какую-нибудь возможность докукой морали
заглушать голос
совести, тревожимый старыми грехами.
A необходимость исполнить данное начальством поручение? — поднимался тут же протестующий в душе Игоря голос
совести, совершенно
заглушая недавние укоры.
— «Не знаю, а только плохо, фальшиво!» И такой умственно-неубедительный довод убеждает художника, потому что она высказала только то, что ему говорила его собственная художественная
совесть, но что он хотел задушить,
заглушить в себе из лени, из нежелания опять и опять перерабатывать неудавшееся место.
Когда Густав возвращался домой,
совесть пробудилась было в его сердце; но он старался
заглушить ее следующими рассуждениями: «Ветреник Адольф мало думает о своей невесте.
И он опять стал толковать о том, что Новый завет есть естественное продолжение Ветхого, что иудаизм отжил свой век. Подбирая фразы, он как будто старался собрать все силы своего убеждения и
заглушить ими беспокойство души, доказать себе, что, переменив религию отцов, он не сделал ничего страшного и особенного, а поступил, как человек мыслящий и свободный от предрассудков, и что поэтому он смело может оставаться в комнате один на один со своею
совестью. Он убеждал себя и глазами просил у меня помощи…